Андрэ Нортон - Драконова магия [Операция «Поиск во времени». Драконова магия]
Ещё раз он сонно моргнул, таращась усталыми глазами прямо в спину Чуко Янга. В этих комнатах первый министр не носил доспехов, а только просторную одежду, как и положено должностному лицу; его чёрный головной убор крепко сидел на голове. Это был худощавый человек, почти такой же тощий, какими становятся от недоедания в голодное время, высокий, как одно из деревьев, растущих в тех далёких холмах.
И ещё он был одним из тех, чьи мысли невозможно прочесть на лице. Однако сейчас всем и так было ясно, что надвигается на них. И хотя голова Чуко Янга — кладезь премудрости, также верно и то, что никому не удастся сбежать от этой тёмной силы, как бы быстро он ни бегал — будь даже он одним из трёх величайших героев, которые поклялись кровью служить императору Лю Пею.
Несмотря на то, что для империи Хан наступили смутные времена и разделена она была на три части, все знали, что именно Лю Пей — истинный Сын Неба, из Дома Хана, любимец богов. На небе не может гореть сразу два солнца, тем более три — как не могут три повелителя править над людьми.
My-Ти, изо всех сил стараясь не заснуть, принялся размышлять. Что восхваляют в героях? Их добродетели: мужество, справедливость, верность, взаимное доверие, искренность, великодушие, презрение к богатству — мысленно перечислял мальчик одно их качество за другим. И, как он вспомнил, мужество бывает трёх видов. Мужество в крови: лицо приобретает красный цвет — от гнева. Мужество в венах: лицо становится синим. Однако сильнее всего мужество духа: лицо человека не меняет своего цвета, только голос приобретает силу, а взгляд становится пронзительнее и…
Одна из ламп, исчерпав запасы тыквенного масла, замерцала. И в то же самое время во внешнем коридоре раздался глухой топающий звук. My-Ти выпрямился, чтобы принять вид полнейшего внимания, когда Чуко Янг отошёл от окна. У министра было лицо не воина — худощавое и бледное, с длинными опускающимися вниз кончиками усов, затемнявшими его уста. Он больше походил на школьника, чем на человека действия. Однако для Сына Неба он являлся и головой, дающей советы, и сражающейся рукой.
Дракон лежит на мече — когда вытаскивается клинок, дракон объявляет войну.
В ответ на полночный призыв их командующего пришли генералы Ма Су и Венг Пинг. Они явились в доспехах, их драконьи шлемы бросали демоноподобные тени на стены, а бронза, полускрывавшая лица, имела форму тигриных голов. Ма Су отличался полными щеками и короткой бородой; глаза его так сверкали, что он казался богом войны, явившимся из какого-то храма, чтобы воевать вместе с людьми.
И он шёл, гулко топая, впереди своего спутника, как обычно, когда за ним следовали его офицеры, держа руку на рукояти меча. Он многое знал об искусстве ведения войн, и он не позволял никому забывать об этом: он всегда первым выступал на военных советах, словно и жил ради того, чтобы его слова разносились как можно дальше и кто-нибудь на вершине холма должен был ударить в гонг. Но всё же он был удачливым полководцем с определённым умением, который одерживал победы, хотя, наверное, слишком много жизней было уплачено за подобную репутацию генерала.
My-Ти с враждебностью наблюдал за ним. Как хорошо, что мысли, появляющиеся в голове, невозможно читать — иначе бы он оказался в опасности. Его отец Чин Фанг заплатил своей жизнью за безрассудную вылазку, которую приказал совершить Му Су, и которая на самом деле ничего не дала войску, но это на всю жизнь запечатлелось в сердце мальчика. Об этом Ма Су, конечно же, не знал, да и ему наверняка было наплевать на это. Кто такой капитан отряда конных лучников для генерала императора? Но именно этим разнилось отношение к цене человеческой жизни для них: Чуко Янг никогда не рисковал людьми ради показухи, а впоследствии не забывал погибших.
— Вы вызывали нас, Ваше Превосходительство? — Ма Су даже не стал ждать, когда заговорит министр, демонстрируя бесцеремонные манеры солдата, с такой пылкостью служащего императору, что всегда бегом является по приказу предстать перед министром, с одной ногой уже засунутой в стремя, и готовый вскочить на коня. Неужели он никогда не слышал, что уста порою оказываются дверью, ведущей к беде?
Чуко Янг двумя длинными шагами подошёл к столу, на котором всё ещё лежало послание, которое прибыло меньше часа назад, и карта, которую он всё это Время внимательно изучал.
— Ссума совершил марш-бросок через долину Хсай. Если ему повезет, он может легко вонзиться в самое сердце By. Этого он не должен сделать никоим образом. И самое главное: он не должен захватить Янгпингский проход… — сообщая эти новости, министр ткнул своим длинным указательным пальцем в карту. Он говорил отрывисто, что было весьма необычно — резко, словно таким образом мог быстро передать слушателям всю степень опасности, которая угрожала им.
— Если враг достигнет Чихтьенга, то он отрежет от нас все необходимые источники. И после этого весь Шенси станет открытым для него. Мы будем вынуждены отступить в Ханчунг. Враг перережет дорогу, и через месяц голода… — тут министр сделал руками какой-то странный жест, словно он больше хотел схватить пишущее перо, а не рукоять своего меча, который My-Ти держал обеими руками, вынув из ножен и направив острием прямо в пол.
— Ссума не глуп: он знает, что мы должны во что бы то ни стало не допустить этого, иначе погибнет всё наше дело. Самое важное — удержать Чихтьенг. Но никто не должен знать, что наши шансы на это — мизерны, и что смерть ждет…
— Мы командуем армией воинов, а не актёров, готовых показать своё искусство обращения с мечами на каком-нибудь празднике, Ваше Превосходительство, — к Ма Су вернулась его самоуверенность, в которую он кутался, как в толстый плащ, чтобы защититься от зимнего ветра. — Ведь пока ещё стаи птиц By не пойманы в сети и рыба не брошена в кастрюли поваров. Дайте мне отряды воинов, и Чихтьенг будет в такой же безопасности, как и десять драконов, чьи тела украшают его стены!
Одна из худых рук министра приподнялась — гибкими пальцами он коснулся свисающего кончика усов и стал накручивать длинные волоски на указательный палец. Чуко Янг не смотрел на генерала, нет, он по-прежнему неотрывно взирал на карту.
— Дракон порождает дракона; битва — битву. Смерть и жизнь предопределены, богатство и честь зависят от воли Неба. Этот город небольшой, но его ценность для нас сейчас сродни жемчужине в морской раковине. Вы многое знаете о правилах ведения войн, но точная защита заметно отличается от лязганья мечей и ударов копий во время открытой схватки с врагом. В Чихтьенге нет ни каких-либо стоящих защитных стен, ни естественных укрытий.
